Плутониевый стержень
Было ли время, когда я принадлежала сама себе? Если такое случалось, то никогда не вело ни к чему хорошему. Я, подобно урану, склонна к распаду. Только очень быстрому, сопровождающемуся множественными цепными реакциями. Сам по себе этот процесс не имеет смысла. Поэтому мне лучше быть стержнем в каком-нибудь огромном и сложном двигателе. Только обдай серной кислотой — и можно приступать к работе.
У меня не было желаний, стремлений, снов. Все, что я вижу по ночам, — черный экран разделяющий сегодня и завтра. Как говорил Следж Хаммер: «У меня нет подсознания». Если обобщить, то у меня ничего нет. Есть лишь то, что я сама себе выдумала. Затем эти вещи и воспоминания о них растворялись в пучине беспамятства.
Всякий раз когда подворачивается возможность сбежать от бытия, я так и поступаю. Непереносимость жизни несостоявшегося мертвеца. Я ем, потому что надо есть. Я пью, потому что надо пить. Я создаю величественное будущее, потому что его надо создавать. Зачем? Почему? Какой ценой? Эти вопросы уже не помещаются в моей голове.
Я люблю Луну, ведь она пустая. Представляете, как хорошо с нее видны звезды и Млечный путь? Наше небо заволокла атмосфера. Воздух, которым мы дышим, не пускает нас. Не дает разглядеть, что творится вокруг.
Прервать дыхание.
Раньше у меня были чистые слезы. Теперь нет никаких. Время выкачало из меня все, что сумело. По костям пошла ржавчина. Разум устал смеяться.
Кто возьмет меня в услужение? В чьей войне я растворюсь без остатка? Мне нужна хотя бы достойная смерть. Поэтому я поведу любое войско на любой бой. Мы не планируем выжить, но и не хотим умирать. Мы не боремся за победу, но и проигрыш нас не прельщает. Как я уже сказала, все эти условности не помещаются в моем квадратном разуме. Я стреляю, когда противник оказывается в поле зрения. Потому что так все устроено.
Есть, когда хочется есть. Пить, когда хочется пить. Спать, когда не хочется ничего. И убивать, когда рядом окажется враг. Это ведь совсем не сложно, правда? В этом и заключается секрет моего равновесия. Устойчивости.
Когда-то я пила чистые слезы, глядя на Луну. А сейчас ничего, только иногда застреваю, поднимая сухие глаза на небо. Отзвуки эхо, не более. Остаточные движения воспоминаний о воспоминаниях.
Первые месяцы на войне я хотела нарваться на пулю. Наступить на мину. Увязнуть в венках колючей проволоки.
Остановить распад.
И я взрывалась на минах. И меня связывали воедино мотками колючей проволоки. И в голове упрямо щелкал разум калибра 7,62.
И я вела всех на освободительную войну со мной.
