Что-нибудь такое
Помню, как я впервые увидела Что-нибудь такое. Первое время у меня не было слов, чтобы это как-то описать. Я не могла присвоить этому явлению емкий термин. Сколько мне было? Тринадцать? Четырнадцать? В общем, это произошло через некоторое время после моего триумфального возвращения в Москву из гарнизонной жизни, но до того, как я начала читать умные книги. Наверно, дело в том, что в этот промежуток я была очень уязвима, а потому наблюдательна и всегда настороже. Москва еще пугала меня, вместе с тем интригуя. Много раз я одна гуляла по району под музыку новенького дискового плеера. У меня был альбом Федорова. У него-то я и стянула обозначение — «Что-нибудь такое».
До сих пор в моем районе есть жутковатые места. А тогда, с подростковым воображением, их было полным-полно. Через улицу находилось недостроенное здание. Успели возвести два этажа и задел для третьего, но потом что-то у строителей не заладилось, и объект так и остался недоделан. Скелет дома, обнесенный фанерным забором в два моих роста. Проходя мимо, я замечала, что там есть какое-то шевеление. Движуха усиливалась с приходом темноты, но я уже ничего не могла разглядеть. В глубине будто клубилось что-то дымное.
Я даже смогла подбить пару знакомых в исследовательскую экспедицию. Помню, как перемахивала этот забор, а потом ходила по кирпичной крошке по заброшенной стройке. Ничего не было, но какая-то тревога оставалась. С другой стороны, гораздо сильнее я опасалась, что сейчас припрется какой-нибудь сторож. В итоге ничего предосудительного мы не встретили.
Уже тогда я существовала в ночном режиме. Тайком от родителей. У меня была отдельная комната, и прямо в окно светил уличный фонарь да так, что он заменял мне ночник. Я раскладывала тетрадки на подоконнике и делала уроки. Просыпалась около трех и уже не ложилась. Прошло несколько месяцев с момента похода на стройку. Ноябрь или декабрь. Снега еще нет, но уже должен бы быть.
И около четырех ночи я увидела Что-нибудь такое. По дороге медленно ползло огромное черное облако. По размерам, ну, примерно, как слон. У этого не было постоянной формы, но оно клубилось. Словно в дыму был спрятан кипящий чан со смолой, из которого постоянно лез новый дым. Что-нибудь такое величественно проползало под моим окном. Я сразу поняла, что оно живет на стройке, но сейчас выползло погулять.
По дороге на встречу облаку шел запоздалый прохожий. И он так уверенно шагал вперед, что стало ясно: он это не видит. Почему-то ужас я испытала только тогда, когда на дорогу вырулил этот прохожий. До этого был только холодный восторг, как когда у тебя над головой проплывает клин тяжелых бомбардировщиков. Я неотрывно следила, как он вошел в облако, а через пару секунд вынырнул с другой стороны. Вроде бы ничего не случилось, но я знала, что он надышался Чем-нибудь таким, и это не пройдет без последствий. Может быть, у него в эту секунду вскочила саркома. А может он в этот миг сошел с ума, дошел до дома и зарезал всех, кто там был. Или подхватил кошмары до конца жизни. В любом случае, ничего хорошего. А Что-нибудь такое уплыло из поля зрения.
Это был первый раз, когда я отчетливо увидела нездешнюю вещь. Когда мне было девятнадцать, и я находилась в треугольнике между психозом, алкоштопором и перманентным суицидом, меня просто разрывало на границе двух миров. Я нашла в себе силы подавить происходящее. Зашторила окна своего восприятия и загородила тяжелым шкафом двери своего сознания. Стало легче. К сожалению, я заперлась и от арлекинки, которую очень любила.
Я могу сдернуть простыни с окон и оттащить шкафы от дверей в любой момент. И тогда все вернется.
Просто я пока не хочу.
