Смотрительница маяка
«Stirb und werde» — сказал господин Гете — «Умри и обновись». И пока вы не усвоите эту истину, вы останетесь лишь сумрачными гостями на этой безрадостной земле.
Что я люблю больше: умирать или рождаться? Пожалуй, все-таки умирать. Рождение — это один миг, щелчок пальцами, крик, исторгнутый раскрывшимися легкими. А вот процесс умирания может протянуться во времени сколь угодно долго и принимать самые разные формы. Werde — это, скорее, что-то вроде становления. Умирание и является этим процессом.
Есть у меня любимая книжка. Зовется она «Штиллер», автор — Макс Фриш. Там рассказывается история человека, совершившего символическое самоубийство. Он не стал вешаться или стреляться. Он убил свою судьбу. Герой бежал от надоевшей рутины, от притязаний общества и опостылевших отношений. Он сменил имя и записался в Иностранный легион. Там он стал другим человеком, а прежний — остался мертв.
Этот пример всегда вдохновлял меня. И я накрепко решила, что не буду патетически резать вены, а все брошу и уеду в северную глушь, к холодному белому океану, смотрительницей маяка. Есть, конечно, и другие потрясающие варианты самоубийства. Например, поехать в Боливию разжигать огонь революции, отправиться преподавать экономику в беднейшие страны Африки или по хосписам высасывать дифтеритные пленки у детей. На худой конец можно и нужно спиться. Все равно так пользы больше, чем от выеденного червями трупа.
Маяк кажется мне некоей квинтэссенцией одиночества, идеальным инкубатором для рождения новой сущности. Разве можно смотреть на океан и не поумнеть? Я даже готова научиться чинить генератор и вкручивать-выкручивать гигантские лампы, если возникнет такая необходимость.
Я долго думала, чем занимаются вышедшие на пенсию герои? Что они делают, когда все драконы в родных краях убиты, а уехать в дальние дали мешают артрит и ревматизм? Я бы открыла таверну для новых героев. Перевалочный пункт для тех, кому перед подвигом надо поесть, выпить и обогреться, а потом — хвастливо пошуметь трофеями. Маяк ближе всего к этой идее. Оставить холодные воды, сойти с корабля на сушу и стать зрительницей. Но смотреть не на экран, а на вечный ход кораблей.
И на четвертый день начинаются адские головные боли. Это ввинченые шурупы начинают медленно вылезать из головы и с гулким звоном падать под ноги.
