Литконкурсы
Знаете, что есть самый вопиющий пример лизоблюдства и подобострастного унижения? Знаете, что есть крайняя степень падения творческого человека, как такового? О, я расскажу вам. Финиш — это прислать на конкурс произведение о жюри, об организаторах или спонсорах. А что тогда полный финиш? Еще и победить с этим.
Давно проверено, что добрая половина конкурсов выигрывается на пошленькой солидарности, корявых популистских шедеврах. Пусть «Газпром» объявит конкурс рисунка на свободную тему. А победит автор, изобразивший логотип «Газпрома» в гжеле.
В самодеятельности пусть победят шутники, панибратски пародирующие членов жюри. Им ведь приятно такое внимание.
Пусть какой-нибудь паблик объявит конкурс складывания витражей из бычков, и что же: победит не la rose du transept sud de la Cath?drale Notre-Dame de S?es, а криво сложенное имя паблика, которое залайкают самодовольные участники.
Такая форма подхалимажа, своеобразного нативного продакт-плейсмента, является одной из первейших форм самоцензуры. Художник потакает зрителю, унижается, рисуя даже не портреты спонсоров (помните эти одухотворенные лица купцов и ростовщиков на фресках ренессанса?), а лого. Как будто, если всунуть в произведение что-то, связанное с тем, кто его оценивает, судья будет более милостив. К сожалению, модель работает; через раз, но работает.
А ведь это страх. Страх быть собой, который разрешается через желание быть подобным другому. Хотя, Господи, к чему нам этот романтизм. Да нет никакого страха, а есть топорная халтура, склепанная на коленке за полчаса. И целая плеяда лижущих людей, до основания стирающих все рецепторы, все сосочки до полной потери художественного вкуса.
