Бездна
Один и тот же сюжет можно обыграть по-разному. Это верно для различных жизненных ситуаций. Мы живем в мире, где большинство поступков регламентируются укладом. Вы бы знали, каких трудов мне стоило организовать свадьбу без тамады в чинно фуршетном стиле. Ну да ладно, свадьба — это ерунда. Похороны и поминки регулируются куда сильнее. Видимо, отсюда пошла практика организованного траура.
Как у нас принято скорбеть? Начнем с того, что у нас это действительно заведено и обыватели чувствуют тяжелый груз моральной ответственности, толкающий их ставить картинки с ладошками-лодочками, свечками, цветами и прочими скорбями. Откуда берется эта демонстративная солидарность с чужими людьми, которая, разумеется, сразу растворяется уже через десять минут? Как правило, они же глухо злорадствуют терактам в Европе и равнодушно пропускают мимо ушей новости о взрывах на Ближнем Востоке.
Сужу по себе. Меня не волнуют эти смерти. Ни капельки. Я сама, де юре, жертва двух терактов. Когда взорвали дом на Гурьянова — там погибли мои знакомые. Потом, в 2010 году, когда я работала в РИА, меня саму едва не накрыло взрывом. Время то же, место то же — сторона другая. Паника окружающих, дым и кровь прилагаются к психотравмирующему опыту. Я прекрасно понимаю людей, которых зацепило. Однако, это всего лишь лотерейный билет с очень плохими номерами. Не повезло. Люди умирают. Некоторые умирают от рака прямой кишки, и это, на мой взгляд, гораздо хуже.
Зато меня очень задели два других теракта: Дубровка и Беслан. Но они вызвали у меня не скорбь, не сочувственное кряхтение, а гнев. Четкая, яркая ненависть по отношению к силовикам, которые, в первом случае, потравили заложников газом, а во втором — обработали гранатометами, огнеметами и танками. В обоих случаях власти прибегнули к лживому самооправданию и уничтожению улик. Вот это — да, это задевает.
Мне попалась одна картинка, посвященная питерскому теракту. На мой взгляд, она стоит десятка тысяч свечек и заплаканных икон. В ней нет людей, нет крови, нет дыма и слез. Только тьма, бездна, всматривающаяся в каждого из нас. Эссенция зла.
Это порыв к вечности, к метафизике, которая лежит за пределами терактов и войн. А статусы, раскрашенные в цвета национальных флагов, суть лицемерие и казуальщина. У смерти нет гражданства. У смерти нет логики. И пока общественность ожесточенно постит сальные свечки, вокруг умирают люди по куда более прозаичным причинам: травятся боярой, гибнут в ДТП, иссыхают потому, что в детском интернате нечего есть. Мне все время на ум приходит случай из 2012 года. В Мысках директор интерната для умственно отсталых детей воровал деньги, выделенные на их нужды. За три года от голода скончались 27 воспитанников. Больше, кстати, чем в пресловутом теракте. Что получил дядя-директор? 2,5 года -условно- за -растрату- и -превышение служебных полномочий-. А 27 смертей не хватило для возбуждения уголовного дела. Вот тут выть хочется.
Но даже там, в Мысках, за детскими смертями я вижу взгляд из пустой тьмы. В Игоре Скуратове (так его звали) поселилось зло, которое нашептало ему, что 135 тыс. руб., предназначенные на еду воспитанникам, лучше потратить на себя. Что там можно купить на эти деньги? Два-три раза скататься в Турцию на all inclusive, то-то ирония была бы. А дети — бесполезные дауны, все равно никто и не вспомнит.
А я вот помню такие вещи. Почему-то они сильнее других врезаются в память. Но и здесь я не ставлю свечки. Зачем? Кому?
Так зарегламентировано. Я должна скорбеть о невинно убиенных жертвах игиловского терроризма. В тот момент, когда режим в очередной раз обосрался с безопасностью и пакетом Яровой, я должна максимально поддержать его сирийскую интервенцию. Я должна порыться в себе, отыскать там некие траурные чувства и оголиться с ними на публику (когда такие рефлексии недоступны сойдет картинка со слезами, которые я из себя так и не выдавила). В крайнем случае, если уж я конченная и бездушная мразь, то хотя бы должна не нарушать идиллическую скорбь окружающих своими замечаниями .
К черту всех: вождей, силовиков, террористов, невинно убиенных сограждан, детей-инвалидов, Игорей Скуратовых у шведского стола с сосисками.
Лучше подумайте, как вы выдержите этот взгляд.
