Маневры
Хорошо было бы писать по три текста в день: утренний для себя, обеденный разделить с друзьями, ну а вечерний — для врагов. Не знаю, кто бы захлебнулся раньше, друзья или враги, но обычно такой темп сперва встает поперек горла мне самой. Создать что-то несложно, но это лишь начало.
Процесс восстановления занял очень долгое время, почти год. Да, я уже могу складывать обломки нечестивых мыслей в крамольные записи. Проведем аналогию. Сеть дает фантомам жизнь, в какой-то степени воплощает их. Созданные тексты, произнесенные слова, оставленные комментарии — как армия, собирающая силы для стремительного натиска. Вот я выдумала войско, оно стоит посреди нигде, его заметают листья и снег.
Армия должна маневрировать. Я обязана не только создавать слова, но и водить их за собой, отдавать приказы: осаждать, жечь, грабить, захватывать новые земли. Такова была изначальная доктрина, учитывая наш отказ от взаимодействия с официальными культурными институциями. Мы не можем написать книгу для издательства, не можем написать заметку для газеты или подготовить исследование для какого-нибудь фонда ряженых в экспертные одежки мудаков. Табу. Самозащита от ассимиляции и поглощения, гарантия независимости. Поэтому все то, что могла бы предложить нам система в качестве компенсации за продажу души, приходится вырывать самим. И это был мой завет, мое обещание тем, кто перейдет в этот лагерь.
Процесс восстановления, упорный и долгий, постепенно близится к завершению. Рывками, откатами, рецидивами и ремиссиями. И я в силах не только выдумать армию глиняных истуканов, но и вдохнуть в нее подобие жизни. Это тело безнадежно исковеркано шрапнелью, но оно еще прослужит какое-то количество лет. Ушла апатия, ушла боль, наказывающая меня даже не за какие-то действия, а за само существование. По крайней мере, они ослабли до той степени, когда мне вновь удалось перехватить контроль. Я снимаю со спинки стула пыльный офицерский китель.
Это ведь страшно. Снова начинать ходить после того, как ноги перемололо в аварии. Снова начинать плавать, после того, как волны выбросили тело на берег с легкими, полными воды. Слабость и неуверенность, настоящая инвалидизация. Но есть что-то такое в моей природе, что всегда выживает и просто ждет своего часа. Что-то инстинктивное, звериное. Я предупреждала, пока была возможность.
Мы в авангарде восстания текстов на людей.
