Тупик младореволюционеров
В 2016 году, когда я вовсю крутилась в анархистских сообществах, произошел забавный случай. Меня на правах военного советника и потенциального союзника пригласили в группу младореволюционеров. Почему я их так называю? Ну, во-первых, почти все они были, в лучшем случае, студентами, подбирающимися к середине бакалавриата. Во-вторых, были же младосимволисты, которые следовали за первой волной нормальных и крутых символистов во времена нашего Серебряного века.
В общем, я тоже сперва думала, что младореволюционеры идут мне на смену. И когда меня, наконец, посадят по 282-ой статье, они подхватят выпавшее из моих рук знамя и отважно понесут его на баррикады. Как можете догадаться, мои надежды разбились, будто волна об утес. Такая ностальгия. Даже и не подумаешь, насколько 2016 год был беззубым по сравнению с 2021. Не было еще ни провокации «Артподготовки», ни дел «Нового величия» и «Сетей», ярлыки нежелательных организаций и иноагентов не лепили на всех подряд. Молодежь еще верила, что сетевой активизм может дать какие-либо результаты.
Стартовые условия таковы: закрытый паблик на 70 человек. Пять-шесть активистов в ядре движения, которые как-то пытались тормошить других. И остальной состав, нагнанный из числа друзей основателей и пребывающий в состоянии радостной ажитации. Казалось бы, можно жить и развиваться. Но нет, все пошло наперекосяк с самого начала. Я пыталась как-то вмешиваться на первых порах, но потом решила, что для истории будет полезнее, если я останусь сторонним наблюдателем и задокументирую, как “Погибают замыслы с размахом, В начале обещавшие успех, От промедленья долгого”.
Список ошибок различной степени фатальности выглядит следующим образом:
1) Попытка создать иерархию до того, как создано само движение. С самого начала происходящее напоминало форумную ролевку в революционном сеттинге. К тому моменту, когда я пришла, у них уже существовали “безопасники”, “пикчеры”, “корректоры”, и шел активный набор на открытые позиции.
Всего около восьми классов персонажей.
Дети радостно выхватывали себе должности в зарождающемся движении. Главнюки-админы уже предвкушали, как будут командовать этой сворой. Закончилось все предсказуемо: пользователей поделили по ролям и званиям… и ничего не произошло.
По группе раскоординировано расхаживали младореволюционеры, внезапно выбившиеся на видные позиции, но никто ничего не делал.
Друзья мои, запомните раз и навсегда. Нельзя с самого начала играть в политическую партию.
Первые шаги движение делает, будучи крайне децентрализованным и на голом энтузиазме. Не надо имитировать стотонные бюрократические системы. Наша настоящая сила в том, что в сети мы можем создавать горизонтальные коллективы, объединенные дружбой, солидарностью и общим интересом. Не надо руководить друг другом: командиров, особенно некомпетентных и самопровозглашенных, никто не любит.
2) Уверенность в том, что людей можно заставить работать на благо движения.
Раздавая эти должности, младореволюционеры были убеждены, что пикчеры сразу начнут рисовать им лого, юмористы тут же начнут генерировать десятки мемасиков, новостники будут мониторить сеть в поисках интересных инфоповодов, а райтеры начнут в режиме конвейера ежедневно поставлять им серьезные статьи. На эти наполеоновские планы я взирала с ужасом и восторгом.
Я провисела в группе примерно месяц. За это время я так и не увидела ни одного авторского мемасика, ни одной новости, размещенной на стене группы, лого, естественно, тоже никто не нарисовал, хотя завтраками и обещаниями кормили постоянно. Авторская статья поступила всего одна от светлой девочки-политолога, которая набросала небольшую заметку о среднем классе в России. А дальше — тишина.
Почему так? Ну, для начала, всякое дело, если мы говорим о концепции DIY, требует трудозатрат и времени. У человека должен быть хотя бы минимальный опыт, чтобы получилось нечто удовлетворительное, а не омерзительная халтура. Опыт заодно помогает делать вещи быстрее. А теперь на секунду подумайте, нахрена людям тратить время и силы, чтобы в вашей группе появилось побольше контента? Сумасшедших альтруистов тут нет, а если бы даже и были, то ничего не мешает им действовать в одиночку или создавать свои группы.
Обычно люди ожидают за выполненную работу денежное вознаграждение. Допустим, мы антикоммерческое или банально нищебродское движение, и денег мы им не дадим. Ну хорошо, тогда люди могут работать за славу и паблисити. Если ваше движение обладает каким-то весом и большой аудиторией, то авторы будут предлагать свое творечество хотя бы для того, чтобы его увидело как можно больше пользователей.
Паблик в семьдесят человек сделать автора заметным не может. Что еще, дружеские отношения? Это тоже так себе вариант, потому что именно для друзей и знакомых все делается в последнюю очередь, ведь они поймут и простят. Люди со всей этой игровой механикой из первого пункта просто не ощущали, что занимаются чем-то важным: так, прикольная игра в протест, которой можно увлечься, пока есть настроение.
Быть может, автор — просто идейный человек, готовый работать во славу своих убеждений? Опять же, почему он будет работать именно для вашего паблика? Идейный человек очень быстро разочаруется, а то и вовсе откажется сотрудничать с невнятным коллективом малолеток-ролевиков. Лидерам-основателям не хватало харизмы и воли, чтобы вселить в подчиненных уверенность, что движение скоро раскрутится, и тогда усилия тех, кто вкладывался на стадии котлована, окупятся сполна. К тому же сами они ничего не делали, а только раздавали директивы, как настоящие эксплуататоры. Тут уж прислуживать и вовсе становится противно. Вот и получается, что младореволюционерам нечего было предложить активистам в обмен на их помощь.
3) Отсутствие ясных целей, задач, методов движения и его фундаментальной идеологии.
Едва переступив порог, я спросила: “Ребята, вы кто? Левые или правые, анархи или этатисты, умеренные или радикальные, прямого действия или агитаторы? Как вы относитесь к таким-то и таким-то вопросам?” Ответа не последовало, младореволюционеры сказали, что они просто хотят сражаться с несправедливостью и коррупцией.
Собственно, можно было развернуться и уйти уже на этой стадии. Я предупредила их, что в такой разношерстной компании, не подписавшейся под рядом общих принципов и не готовой коллективно прорабатывать сложные моменты, первый же спор о том, как относиться к ЛГБТ-движению или Крыму, разрушит все единство. И, разумеется, потом разразился гомосрач, после которого участники друг на друга разобиделись и вообще перестали имитировать хоть какую-то активность.
Движение может быть немногочисленным, а участники хорошо знакомы друг с другом. Если они как-то общались до того и не разругались, то велика вероятность, что им удастся держаться более-менее единых мировоззренческих позиций или находить компромисс.
Если же создается большое, сложное образование с эполетами и фанфарами, как и мечтали младореволюционеры, то здесь нет иного выбора, кроме как идти в жестком регулировании до конца и заранее подготовить устав, описывающий базисные ценности движения, цели и методы их достижения. Кто не согласен с этим положением — может идти к черту, он чужой и проблемный. Таким образом из незнакомых людей можно сколотить хотя бы подобие коллектива.
4) Нехватка специалистов и вообще взрослых людей. Когда я была студенточкой, то тоже не думала, что это критично. Оказывается, что это важно и еще как. По двум причинам.
Во-первых, независимо от профиля специалисты, имеющие опыт реальной работы, понимают, что мир является вообще не таким, каким он представляется зеленым студентам, видевшим только учебные аудитории. Человек набирает контакты, вливается в профессиональное сообщество, слышит различные истории из практики коллег, в конце концов, сам сталкивается с рутиной и реальностью. Студент-журналист, и журналист, проработавший редактором ленты хотя бы год, — это небо и земля.
Разрыв между нашими навыками и знаниями будет слишком большой, я буду вынуждена учить и натаскивать не только студентов по моему профилю (что естественно по правилам цеховой работы), но даже будущих специалистов из смежных или вовсе посторонних областей. Зато годик-другой практической деятельности этот барьер снимают, и мы все становимся равны.
Во-вторых, протест студента сильно отличается от протеста взрослого человека. Студент почти наверняка создаст либо абстрактно-игровое движение, либо заведомо агрессивное и экстремистское. Самостоятельная жизнь заставляет обратить внимание на многие вещи, которые раньше казались несущественными.
Студенты живут с родителями или в общаге, они молоды и здоровы, они спрятаны от многих требований и проблем реальной жизни. Взрослый человек должен сам решать все свои проблемы, персонально сталкиваться с тупой бюрократией в различных ведомствах.
Я на своей шкуре ощущаю прелести нашего режима: это я плачу налоги и квартплату, это я вижу, как скуднеет семейный бюджет, это я гроблю восемь часов своих будней ни на что (плюс дорога туда-сюда), это я должна переживать, что школе наплевать на моих детей, это мой изношенный организм надо как-то лечить в наших потрясающих больницах, это мне мешают вести свой бизнес и душат меня кредитами, это я пытаюсь добиться от ментов расследования кражи моего имущества. И так далее. Сами понимаете, что моя ненависть к действующей системе будет куда более сильной, искренней и обоснованной, чем надуманная озлобленность младореволюционеров, которым просто противна абстрактная несправедливость.
Не все студенты такие: некоторым почти сразу приходится содержать себя, детей, а то и родителей. Некоторые сталкивались с такими ужасными проявлениями государства-Левиафана, которые не приснятся нам даже в абсентовых кошмарах. Но, будем честны, большинство младореволюционеров — зависимые от родителей инфантилы, которые бесятся со скуки и экзистенциальной пустоты.
Они бросят играться в революцию в тот же день, когда их захлестнет обыденность цикличной взрослой жизни.
5) Уверенность в том, что “Лентач” — это протестный паблик. Разумеется, пункт этот намного глубже и обширнее, чем заявлено, но меня поразило, что младореволюционеры признавали, что ориентируются на “Лентач” и подобные группы. То есть, они действительно собирались бороться с системой посредством мемасиков и тупых шуток. О том, что это является ассимиляцией протеста, профанацией социальной борьбы до уровня плоских шуток, они не задумывались.
У меня много притензий к левым и анархистским пабликам, но некоторые из них хотя бы пытаются изобразить серьезный подход к делу (остальные сами скатились в мемасики и репост более удачных сообществ). “Лентач”, “MDK”, «Атеист» и прочие к протесту не имеют никакого отношени вовсе. Они лишь спекулируют на бунтарском настрое своей аудитории и желании посмеяться над властью. Можно похохотать над карикатурами Елкина или над демотиваторами с разбитыми омскими дорогами — а толку-то? Ни у кого нет сомнений, что властям наплевать на нас. Со времен Салтыкова-Щедрина, пожалуй. Однако нашей задачей является демифологизация медиасферы.
Младореволюционерам следовало бы изучать не “Лентач”, а скучные и основательные доклады НКО, разглядывать таблички со статистикой, вчитываться в суконный бюрократический язык законопроектов и постановлений (это реально золотая жила, если осознать написанное там и суметь перевести на общедоступный русский). Но нет же, дети пойдут по пути наименьшего сопротивления и никогда не сумеют ни докопаться до подоплеки событий, ни увидеть их в развитии.
В сетевом активизме просто необходимо наличие хотя бы одного медийного специалиста на проект. Журналист, SMMщик, пиарщик, лоббист — идеально. Достаточно даже, чтобы в команде присутствовал прошаренный копирайтер или контент-менеджер. Опыт ведения сообщества в соцсетях (пусть даже не связанный с профессиональной деятельностью) очень важен. Иначе вы рискуете развить свои идеи, но не донести их до широкой аудитории.
6) Создание флудилки на сорок человек.
Господа, флудилка убивает на корню любое начинание в принципе. Пустой треп и препирательства с троллями отнимают больше сил и времени, чем подготовка авторских статей, но при этом у праздношатающихся пользователей возникает иллюзия, что они как-то вовлечены в протестную активность. Выпустив весь пар во флудилке, младореволюционеры как-то резко теряли настрой и красноречие, когда наступало время реализовывать хотя бы простейшие из их грандиозных затей.
Как вы можете догадаться, от флудилки скоро отпочковалась вторая группа “настоящих активистов” и завела новую флудилку (“по делу” — называлась она) уже на двадцать человек, на самых избранных. Двадцать апостолов продержались чуть дольше, а потом замолчали. Лишь мои редкие подколки по поводу того, пора ли уже брать Смольный, нарушали тишину.
На мой взгляд, протестное движение не должно ставить перед собой цель развлекать участников. Нельзя объединять людей на основе того, что они могут просто прийти и потрендеть. Рекреация — личное дело каждого, а в движение приходят для того, чтобы работать.
7) Ребятам банально не хватило дисциплины и ответственности. Разумеется, если бы они не видели в этом игру и развлекалку, то начали как-то трудиться. Царил принцип “пусть это сделает кто-нибудь другой”, все ждали, что революция сама придет к ним и подхватит на гребень волны. Админы рассчитывали, что рядовые участники будут послушно генерировать контент под их заказ.
Рядовые участники ожидали, что админы будут распинаться перед ними, пока они сидят в партере и жрут попкорн. А воз и ныне там.
Я хотела им помочь, но не в моих правилах впрягаться по чужим долгам, когда в собственной организации дел невпроворот.
Я дала им список ресурсов, откуда они могли бы без проблем каждый день черпать злые новости о Путине и Ко, уговаривала хоть раз поднапрячься, заверстать пару постов, да и подвесить на таймер. Хрен.
Админы и новостники ушли в несознанку, ссылались на сессию, ангину и воспаление геморроидального типа. У меня вопрос, а зачем тогда запускать проект, если ни у кого нет времени, и у всех такое хрупкое здоровье?
Хотели все и сразу? Так не бывает, тем более у независимых энтузиастов.
8) И последнее, их сгубил надуманный перфекционизм. Надо понимать (и принимать), что всегда что-нибудь будет криво и с опозданием. Это несмертельно. Да, зрители чертыхнутся пару раз, но проникнутся ценностями проекта, когда поймут, что вы не стоите на месте. Не надо сидеть и ждать, пока пикчеры родят логотип, пока райтеры подготовят тексты на год вперед, пока будет собрана идеальная команда. Единственный правильный путь — просто начать.
Да, начать потихоньку вешать новости, комментировать, привлекать новых участников. И только в процессе вы поймете, что именно и как именно следует улучшать.
Пусть это будет коряво и ужасно, но все с чего-то начинали. Гораздо важнее, кто чего достиг. У тех, кто запускает уродский и дилентантский проект, есть шанс допилить его по ходу дела, в отличие от тех новичков, которы хотят сразу стартовать, как большие дяди с крутыми бюджетами. А в итоге грустно расходятся после нескольких недель напряженного и выматывающего планирования своего великого будущего.
