Феномен Пиаже
Наше мышление неоднородно: есть мыслительные процессы высшего порядка, а есть деятельность попроще. Детям, чисто в силу особенностей развития, недоступны многие творческие и аналитические функции разума, потенциально подвластные взрослому человеку. Вот только сложные области, вроде абстрактной математики или литературного творчества, показывают, что люди не склонны разгонять интеллект до уровня свыше минимально необходимого в быту.
Двадцатый век стал переломным для развития психологии как науки. Помимо дедушки Фрейда и его друзей, жил тогда замечательный детский психолог-лингвист Жан Пиаже. В советской традиции обычно изучался в одной связке со Львом Выготским. Пиаже изучал этапы развития интеллекта у детей и наткнулся на очень интересный феномен.
Оказывается, у дошкольников очень туманное представление о физических свойствах объектов. Например, опыт: наливаем поровну воды в две одинаковые колбы. Ребенок говорит, что объем воды налит одинаковый. А потом на его глазах переливаем воду из одной колбы в колбу иной формы, более узкую и вытянутую. Визуально уровень воды становится выше при том же количестве вещества. Ребенок говорит, что в узкой колбе воды больше. Подобный обман восприятия будет срабатывать и в других экспериментах. Скажем, ребенок считает, что количество пластилина уменьшается, если из шарика раскатать колбаску.
Парочкой брутальных подзатыльников можно легко закрепить у ребенка правильный ответ на словах, но в душе он все равно будет искренне считать, что с веществом происходят волшебные метаморфозы. Психика детей удивительно пластична и легко поддается контрвнушению, что позволяет воспитывать их в духе любых традиций, какие только доступны извращенному уму взрослых. Иллюстрация дана в фильме Шьямалана «Таинственный лес»: устрой замкнутую коммуну реконструкторов, и первое же поколение детей будет верить, что они живут в XVII веке.
Согласно Пиаже, дети проходят как минимум три главных стадии развития: аутизм — эгоцентризм — децентрация. С каждым последующим шагом ребенок все активнее ориентируется на внешний мир и социальные связи, перестает воспринимать себя и свое субъективное восприятие в качестве меры всех вещей. Впрочем, необходимо отметить, что современные лингвисты ставят под сомнение результаты экспериментов, утверждая, что ошибки детей могут быть связаны с непониманием языка взрослых и некорректными формулировками задачи. То есть, дети проваливают тесты по Пиаже, в которых задача представлена в абстрактной форме, но демонстрируют успехи по методике Хьюза, когда подобные же задачи представлены в игровом и практическом ключе. Даже так, это все равно свидетельствует о неразвитости у детей именно абстрактного мышления.
Другой пример из области математики. Самое элементарное, с чего все начинают — натуральные числа и счет до десяти. Попытайтесь объяснить ребенку концепцию отрицательных чисел (ага, а взрослому — про комплексные числа. Или сложные проценты — я была в шоке, когда журналистки из экономического отдела были не в состоянии рассчитать капитализацию процентов). В Индонезии провели эксперимент с семиклассниками (11-13 лет) на эту тему. Можно выделить три уровня понимания:
1) Предварительные знания. Умение считать в принципе и распознавать отрицательные числа в записи. Способность дать определение отрицательному числу.
2) Применение знаний об отрицательных числах на практике. Как в тот раз, когда гондоны-билайнеры втихую навязали мне дополнительных услуг с абонентской платой, вогнали в глубокий минус и не собирались останавливаться. Даже если бы я кидала деньги на счет, мне сперва пришлось бы выплатить накопившийся из ниоткуда долг.
3) Проведение вычислительных операций в чисто математическом, абстрактном поле. Сложение, вычитание, умножение с участием отрицательных чисел.
Половина респондентов споткнулись уже на втором этапе, когда требовалось просто дать пример отрицательных чисел в реале. Ну, пять шагов назад или минус второй этаж. 74% провалились на третьем уровне, 95% не умели правильно вычитать отрицательные числа. Задачки, облаченные в реалистичные условия, типа высчитать скорость «по течению» или «против течения», также никто не решил правильно, причем 68% не смогли дать никакого ответа вообще и просто по-путински кинули ручку на парту. Ну ладно, это индонезийцы, с них спрос невелик.
Психологи выделяют четыре стадии нормального развития у детей
1) Символическое и допонятийное мышление (1,5-4 года)
2) Интуитивное и наглядное мышление (от 4 до 7-8 лет)
3) Конкретное мышление (от 7-8 лет до 11-12 лет)
4) Формальное мышление (с 11-12 лет и далее)
5) Некоторые психологи отмечают фазу аналитического мышления (с 15-17 лет, но развивается не у всех)
Всего за год или два ребенок совершает колоссальный скачок в развитии. Поэтому лично я против того, чтобы отдавать шестилеток в школу. Велика вероятность, что учеба и школьная рутина перегрузят его незрелую психику. Незрелую не из-за нерадивости или педагогической никчемности родителей, а в силу объективных биологических причин. Отделы мозга созревают постепенно, один за другим.
В частности, ученые утверждают, что дошколятам недоступны механизмы перекодирования (перегонка вербальной информации в образы и наоборот), схематизации (описание чего-либо по основным признакам), аналогии (установление сходства явлений), кроме того они испытывают проблемы с выделением опорных пунктов, то есть, с пониманием информационной иерархии (выделение тезисов и главной мысли текста).
Кстати, тесты IQ показывают именно гибкость и адаптивность ума. Не ригидные залежи бесполезных фактов в памяти, а умение быстро перестраиваться и решать, пусть и не очень сложные, но разнообразные задачки. Скорость, с которой вы его пройдете, важна не меньше, чем правильные ответы.
Ограниченность ментальных функций свойственна не только детям, но и взрослым. Уместна аналогия с физическим состоянием. Кто-то держит себя в форме, а кто-то расплывается жиром, повисшим на дряблых мыщцах. Разум без упражнений и тренировок, без новых впечатлений и вызовов приходит в запустение. Это функциональная неграмотность. Процитирую свою древнюю работу:
«В 1985 году в США подготовили аналитическую записку, из которой становилось ясным, что от 23 до 30 млн американцев неграмотны вообще, а от 35 до 54 млн полуграмотны — их читательские навыки и умение писать гораздо ниже, чем это необходимо, чтобы «справиться с ответственностью ежедневной жизни». В 2003 году доля граждан США, чьи навыки письма и чтения были ниже минимума, составила 43%, то есть уже 121 млн.
В Германии, если верить сенатору по вопросам образования Сандре Шеерес, 7,5 миллионов человек (14% взрослого населения) можно назвать малограмотными. Только в Берлине таких людей живёт 320 тыс.
В 2006 г. отделение британского Министерства образования сообщило, что 47% школьников бросили школу в 16 лет, не достигнув базового уровня в математике, и 42% не в состоянии достигнуть базового уровня английского языка. Ежегодно британские средние школы отправляют в жизнь 100 тыс. функционально неграмотных выпускников.
Теперь обратимся к России. В 2003 году у нас собирали похожую статистику по школам (по-моему, среди пятнадцатилетних). Так вот, достаточными навыками чтения обладали всего 36% школьников. Из них 25% учащихся способны выполнять только задания средней сложности, например, обобщать информацию, расположенную в разных частях текста, соотносить текст со своим жизненным опытом, понимать информацию, заданную в неявном виде. Высокий уровень грамотности чтения — способность понимать сложные тексты, критически оценивать представленную информацию, формулировать гипотезы и выводы — продемонстрировали только 2% российских учащихся.
Впрочем, всё это скучно. Давайте лучше займёмся изучением функциональной неграмотности на практике, а именно — вычленим её главные свойства и признаки:
1) Функционально неграмотные граждане избегают сложных задач, они заранее уверены в провале, у них нет мотивации браться за более трудные дела, они повторяют одни и те же системные ошибки.
2) Такие люди часто пытаются уклониться от любых интеллектуальных задач, ссылаясь то на простуду, то на занятость, то на усталость.
3) Они честно признаются, что не любят читать.
4) Они просят других людей объяснить им смысл текста или алгоритм задачи.
5) Их попытки чтения связаны с суровой фрустрацией и нежеланием этого делать. При чтении стремительно возникают психосоматические проблемы: могут разболеться глаза, голова, сразу появляется желание отвлечься на что-нибудь более важное.
6) Функционально безграмотные при чтении часто шевелят губами или даже озвучивают прочтённое.
7) Они испытывают трудности при выполнении любых инструкций: от упражнений по шейпингу до ремонта ядерного реактора.
8) Такие люди не умеют выстраивать и задавать вопросы по прочитанному материалу, не могут полноценно участвовать в дискуссиях.
9) У них очень заметна разница между понятым на слух и понятым от чтения.
10) На проблему, вызванную собственным непониманием, они реагируют либо выученной беспомощностью, либо агрессией, так как не до конца понимают, кто же всё-таки прав, а кто виноват.
Дополнительная сложность в том, что навык чтения и письма имеет прямую связь с умением производить какой-либо информационный контент, фактически он отвечает за креативность в сетевом понимании термина.
Всеобщая грамотность обнажила тот факт, что школьное обучение не всегда даёт на выходе компетентных людей. Однако с распространением новых каналов коммуникации проблему стало невозможно игнорировать. И если сорок лет назад учёные искали способ борьбы с функциональной неграмотностью, то теперь они ищут пути взаимодействия с ней, настолько диагноз стал повсеместным».
Очень интересно, как в теорию Пиаже вписываются вундеркинды. Выделяют две главных категории признаков детской одаренности: инструментальные и мотивационные. На примере музыки, инструментальные — это легкость обучения, стремительное овладение исполнительной техникой, заучивание огромного количества произведений чуть ли не с листа, а то и вовсе на слух. Мотивационные — тяга к реализации в этой сфере, высокий уровень самокритики, стремление к сверхсложным задачам, амбициозность. Те, кто в детстве подавали надежды, а потом скатились в унылое говно, как правило, испытывали нехватку мотивации, которая бы раз за разом возвращала их на нужный путь.
Я особо подчеркну, что для любого таланта, насколько мы можем употреблять это заезженное слово, характерны именно беспощадность к себе и постоянный поиск совершенства, а это обеспечивает рост мастерства на протяжении всей жизни. У гения пределов нет.
Моцарт — идеальный пример ребенка-вундеркинда. Но для того, чтобы его талант смог раскрыться, потребовались огромные воспитательные и образовательные усилия. Сперва его обучал отец, годы спустя к этому процессу подключились творческие и академические круги Вены плюс Иоганн Христиан Бах из Лондона. Это очень важное условия для развития. Такому ребенку, чтобы реализоваться на все сто, требуется либо индивидуальное образование, либо обучение в коллективе детей со схожими наклонностями. Можно родиться гениальным пианистом в Гарлеме, да там и помереть, ни разу не стукнув по клавишам.
В то же время образ детей-вундеркиндов чудовищно мифологизирован. Родители и общество оказывают на них серьезное давление, которое тяжело выдержать, особенно когда они переоценивают потенциал и психическую устойчивость ребенка. В терминальном случае перед нами аутист или савант. Одна сфера мышления гипертрофированно развита в ущерб всему остальному. Помню, у нас в шахматном клубе объявился шестилетка, который разгромно уделывал всех нас. До сих пор флешбеки, как он с вечной улыбкой идиота, походив, со стуком припечатывал фигуры так, что остальные подпрыгивали и едва не рассыпались. Я легко утешала себя тем фактом, что зато он ссытся в штаны, а я нет (к выпускному классу пора уже блюсти себя).
Аутисты могут очень многое. Нередко их способности лежат за пределами не только человеческого разума, но даже способностей вычислительной техники. В армии то ли США, то ли Израиля из аутистов выходят отличные операторы радарных установок, поскольку они способны держать под неослабевающим контролем множество секторов. В фильме «Человек дождя» хорошо показаны их способности к мгновенным вычислениям. Но эти навыки приобретаются очень дорогой ценой: практически всегда проседает социализация, и нередко страдают остальные когнитивные функции.
Иногда ребенок действительно обладает склонностью к определенному виду деятельности, но ее недостаточно, чтобы выйти на уровень одаренности. Часто такие дети становятся жертвами фальсификаций, если родители хотят от них всего и сразу в возрасте 6-10 лет. Почти гарантированно доказано, что стихи Ники Турбиной были написаны ее матерью и бабушкой. Эксперты сходятся во мнении, что практически все ранние произведения Моцарта на самом деле принадлежат его отцу Леопольду, который ради пиара был готов пойти хоть на подлог, хоть на цирковые представления, когда юного Моцарта на публику заставляли играть с завязанными глазами.
В качестве самостоятельного явления у детей гораздо чаще обнаруживают феноменальную память. Да, ребенок на лету схватывает, запоминает и воспроизводит любую информацию — но понятия не имеет, что с ней делать. Современный характер образования позволяет этим детям экстерном сдавать ЕГЭ, тупо зазубрив методичку, но они остаются младшеклассниками во всех остальных отношениях, прежде всего в психо-эмоциональном. На мой взгляд, известный случай Алисы Тепляковой относится как раз к этому разряду. Вот только вместо частных уроков с Бахом она получит стремный психфак МГУ (- Образование есть? — МГУ — Что мычишь?! Читать хоть умеешь?!), в котором к тому же будет, скорее, медийной обузой, чем способной ученицей.
Творческое «Я», индивидуальный стиль появляются тогда же, когда мозг получает доступ к аналитическому мышлению. У Пушкина в 15 лет «Воспоминания в Царском Селе» — подражание одам из прошлого века, а «Руслан и Людмила» в 21 год — уже полностью самостоятельное, уникальное и самобытное явление в русской культуре. Ребенок и подросток могут в лучшем случае добротно копировать или технично исполнять чужие произведения. Мои первые стихи были ухудшенной версией текстов Кормильцева и Васильева. Вдобавок ко всему, необходимо наработать широкий кругозор и глубоко разбираться в творчестве предшественников. Моцарт, прежде чем стать Моцартом, десять лет исполнял произведения других выдающихся композиторов и досконально их изучил.
Лучше всех о феномене вундеркиндов высказался наш любимый Ролан Барт, когда рассуждал о хайпе вокруг юной поэтессы Мину Друэ. И вывод сделал правильный. Не так важно, сама она пишет стихи или это фальсификация, — общество ее сожрет, а поэзия, за которую ухватилась эстетствующая богема, представляет собой сентиментальный лубок и клубок банальностей.
«Прежде всего — перед нами до сих пор не изжитый миф о гениальности. Классики утверждали, что гениальность — это продукт терпения. Ныне же считается, что быть гениальным значит уметь опережать время, уметь в восемь лет делать то, что обычные люди делают в двадцать пять. Оказывается, что это всего лишь вопрос экономии времени: речь идет только о том, чтобы двигаться немного быстрее, чем все прочие. Детство тем самым оказывается привилегированным возрастом гениальности. Во времена Паскаля детство считалось потерянным временем; задачу видели в том, чтобы поскорее с ним расстаться. Начиная с романтической эпохи (то есть с эпохи триумфа буржуазности), дело, напротив, идет уже о том, чтобы задержаться в нем как можно дольше. Отныне всякий взрослый поступок, совершенный в детстве (даже затянувшемся) свидетельствует о его вневременном характере, воспринимается как нечто чудесное именно потому, что совершен авансом.
Все наши комментаторы сходятся между собой в мысли о самодостаточности Поэзии: для всех них Поэзия — это непрерывная цепь находок (так они в простоте душевной именуют метафору). Чем более в стихотворении «образов», тем более удачным оно считается. А между тем лишь слабые поэты создают «живописные» образы или, по крайней мере, не создают ничего, кроме них: весьма наивно они воспринимают поэтический язык как некую сумму солидных вербальных капиталов… Поэзия Друэ и ей подобных как раз и представляет собой такую прилежнейшим образом созданную, нескончаемую метафору, в которой ее ревнители (и ревнительницы) узнают ясный и властный лик самой Поэзии — их Поэзии (ведь ничто не вызывает такого доверия как словарь)…
Поэзия Мину Друэ обладает сходной силой; это благонравная, подслащенная поэзия, целиком основанная на убеждении, что поэтичность — это метафоричность и что поэтическое содержание есть не что иное как выражение элегических настроений обывателя. Тот факт, что эта пошловатая прециозность способна сойти за поэзию, что в связи с ней решаются поминать имя Рембо (этого поэта-ребенка на все времена), говорит о том, что перед нами чистейшей воды миф…
Вопреки тому, что ее объявляют ни на что не похожей, вопреки притворному удивлению и бездне дифирамбов, которыми ее приветствуют, сама болтливость этой поэзии, лавина находок и дозированное расходование всего этого грошового изобилия приводит к появлению мишурных и экономичных стихов: оказывается, что и здесь господствует закон имитации, одно из самых драгоценных приобретений буржуазного мира, позволяющего выкачивать деньги, не ухудшая товарного вида продукции».
Я очень много работаю с текстами. И с профессиональной точки зрения, и в качестве хобби. И я видела, как проходило обучение у моих одногруппниц. Многие журналисты начинают и заканчивают карьеру безымянными копирайтерами, сидящими на ленте новостей. Они клепают незатейливые статейки «десять фактов о…», переписывают пресс-релизы и сообщения от ИА. Их тексты лишены индивидуальности, огонька и публицистической ценности. Они забываются через минуту после прочтения, когда человек начинает читать следующую такую новость. Лучше всего подходит английское слово generic. Многих ограничивает формат: всегда проще встроиться в шаблон, чем ломать его и изобретать новые средства достижения цели. Кого-то устраивают поверхностные колонки на злобу дня а-ля «Сталингулаг», кому-то от этого тошно.
В журналистике есть гении, вроде Александра Невзорова, Владимира Короленко и Хантера Томпсона. Есть таланты, вроде Доренко, ныне гоняющего на небесном мотоцикле, Парфенова (к сожалению, на сегодняшний полностью исчерпавшего потенциал «Намедни»). Даже Киселев и Соловьев, не лишены харизмы, авторского стиля и ума. Старина Бэд в латексе или вечно орущий Angry Joe. Хватает и хороших чисто текстовых блогеров: начиная с Бабченко и Рощина в ЖЖ, заканчивая блогом на Дзене Анастасии Мироновой (с ее козами и вечными истеричными вендеттами). Не всегда мы с ними согласны, но нельзя не признать, что они ярче остальных. Они вызывают восторг или бешенство, но никак не скуку. У них есть своя фишка.
Я считаю, что это ровно то, к чему должен стремиться каждый творец. Уникальность методов, уникальность тематики, уникальность самовыражения. Полно случаев, когда люди находили себе занятие по душе уже в среднем возрасте и даже позже. И все равно преуспевали в нем на высоком уровне.
С точки зрения статистики, посредственность — это норма. Но… ебали мы такую норму, правда ведь?
