Ледниковая империя
Россия с давних пор ассоциируется с зимой и холодом. Сами русские – люди в меховых шапках и шубах. Это немудрено, у нас действительно суровый климат. Вся наша ментальность растет из борьбы с природой и приспособления к её скудости. Потому, наша судьба предопределена. Какие революции и реформы здесь ни устраивай, а будет все как раньше. Раз за разом мы обречены строить одну и ту же империю, пусть и под разными флагами. Но так ли это? Я не уверен.
Начнем с того, откуда вообще нужно вести отсчет нашего государства. Со времен Рюрика? Владимира? Дмитрия Донского? Ивана III? И самое главное, почему мы вообще тут оказались, в столь суровых северных ебенях? На эти вопросы сложно ответить однозначно. Но если подходить с климатической точки зрения, многое становится понятнее.
Итак, давно уже известно, что климат на нашей планете постоянно колеблется. Происходят то глобальные похолодания, то потепления. Если на то пошло, кайнозой, в котором мы живем, это эпоха глобального похолодания по сравнению с прежним периодом. Так тепло и вольготно, как динозавры, ни мы, ни наши волосатые предки, не жили никогда.
Но в его рамках тоже происходят климатические колебания. То наступает температурный оптимум, то пессимум. Один из таких оптимумов совпадает со временем максимальной экспансии Римской империи. А стоило начать холодать, как империя скатилась в череду войн и в итоге развалилась. Наступивший вслед за этим пессимум, возможно, был причиной Великого переселения народов.
Средние века тоже начинаются с очередного оптимума. В Англии и Скандинавии растет виноград, викинги заселяют Гренландию, которая в те времена действительно была гораздо зеленее. В Европе стали активно использовать железные топоры. Да-да, сколько тысяч лет спустя после начала Железного века. И вот народ с железными топорами, славяне, устремились на северо-восток, в древние заповедные леса.
Вырубая и выжигая древний лес, наши предки получали рекордно большие для этих широт урожаи. Когда земля переставала плодоносить, они без сожалений оставляли старое поселение и шли дальше вглубь чащи. И при таком подходе им не нужно было никакое государство. Это чем-то похоже на древнюю Индию или Китай. Там традиционно было два очага земледелия. Северный, связанный с пшеницей, и южный, рисовый. «Рисоводы», по мнению ученых, отличались более высокой степенью анархизма. Они не породили своих государств. Ведь оно им не было нужно. За рисовым полем могла ухаживать отдельно взятая большая семья. И урожай получался настолько большим, что не было смысла в кооперации и создании управленческих и военных структур.
В противоположность им в северном очаге возникло военизированное общество, построившее государство. Ведь для выращивания пшеницы нужно больше усилий и требуется большая степень коллективизации. Даже в благословенных долинах Нила или Тигра с Ефратом был необходим организованный труд по постройке оросительной системы. В итоге, северяне завоевали южан. Со славянами произошло нечто похожее, только со своей спецификой.
Викинги не имели на момент колонизации своего государства. Потому, на первых порах, это было больше похоже на Ост-Индскую компанию. Колонизаторы приходили сюда выкачивать ценный ресурс. А важнейшим ресурсом в то время были рабы. Позднее система преобразовалась в «государство на аутсорс». Князьям платили за то, что они выступали судьями в спорах, защитниками от набегов. Эта система долгое время сохранялась в Новгородском княжестве. Но в XI-XII веках, судя по всему, была повсеместной.
В общем, древняя Русь, несмотря на то, что уже тогда определила ряд наших современных особенностей, на ту Россию, что мы знаем, не была похожа. Это был конгломерат государственных и полугосударственных образований, не имеющий единого правительства. Да, в Киеве или Владимире мог сидеть Великий князь. Но он не был полновластным правителем на своих землях. Может, хотел бы, да не мог. Не позволяли ресурсы и обстоятельства. Власть князей даже над своей дружиной не могла быть всеобъемлющей.
Монгольское завоевание не сильно изменило положение вещей. Система управления в империи Чингизидов, конечно, была более совершенная и централизованная. Но кочевники традиционно старались не лезть в дела земледельцев, ограничиваясь данью, выдачей ярлыка и набегами. В целом же, Русь жила примерно так же, как и до них, просто старый правящий класс был серьезно ослаблен. Но в XIV веке все начало меняться.
В Европе начинаются погодные аномалии, которые ведут в неурожаям, голоду, эпидемиям. По всей Евразии проходит Черная смерть. Кстати, отчасти она виновата в ослаблении Золотой Орды. Но все же это столетие было переходным. В следующем, XV веке, северная Евразия столкнулась с новой климатической реальностью. Зимы стали суровыми, а древний лес начал иссякать. Начался малый ледниковый период.
Это был серьезный вызов. Европейцы ответили на него тем, что стали переходить к капитализму. Наши ответили закрепощением крестьян и построением сверхцентрализованной и сверхвоеннизированной империи. И это произошло не потому, что наши предки были глупее европейцев. Всякий ответ исходит из имеющихся обстоятельств и ресурсов. У европейцев уже были устойчивые институты, на базе которых и начало строиться общество нового типа. У нас тут такого не было. Единственным ресурсом под рукой Великого князя Московского были воины: татары, литвины, немцы, русичи. Они и стали тем самым дворянством. То есть, в отличие от дружинников, они были дворней, боевыми холопами государя, которые беспрекословно выполняли любой приказ.
Часто говорят, что самодержавие и деспотизм мы взяли у монголов. У монголов и их наследников в лице Золотой Орды весь народ был дружиной, большой армией. Тут хан не мог иметь абсолютной власти, хоть и поддерживал железную армейскую дисциплину. У нас источником богатства и положения в обществе, начиная с Ивана III, становится служение правителю.Чем более ты лоялен, тем больше тебя могут ждать ресурсов, в первую очередь, земель и прикрепленных к ним людей. Параллельно идет активное закрепощение крестьян. Лесов все меньше, приходится переходить на двуполье. А это резкое снижение урожаев. И даже этот небольшой прибавочный продукт теперь изымается в пользу новой элиты.
С другой стороны, милитаризация и централизация дала России мощное преимущество перед соседями. Царю не нужно было советоваться, вести переговоры с магнатами и феодалами. Один приказ и тысячи воинов собираются в ополчение. Единственное, что могло сдержать эти орды — техническое отставание от стран Запада. Русская армия к XVI веку научилась прекрасно воевать с кочевниками, но стоило ей столкнуться с регулярной армией европейского образца, она неизбежно терпела поражение. Этот недостаток был исправлен в течение последующих веков. Хоть и не до конца.
Примерно такой ответ дала Россия на вызов, брошенный малым ледниковым периодом. Ресурсы поставлены под жесткий контроль, во внешней политике начинается экспансия на южные, более плодородные и урожайные земли. Иван III и его потомки вспоминают, что они наследники государства Русь, и активно претендуют на её бывшие земли. Немудрено: эти земли гораздо более богатые, что достались им изначально. Присоединение Украины, бывших земель Крымского ханства (Новороссия), Кавказа, Средней Азии, все это происходит в рамках доктрины «Drang nah Süden».
Россию ледниковый период застал в самом неблагоприятном месте, потому она начала откатываться назад, на юг. Что забавно, после распада СССР, у нас осталось всего два идеальных для традиционного земледелия региона. Кубань и Ставрополь. Все, что севернее, находится в зоне рискованного земледелия из-за климата. Как отмечал блогер Илья Рощин, «Русским людям не нравится жить в России«. Сама суть нашей экспансии и империализма состоит в том, чтобы захватить более благоприятные по климату земли и осесть там. То есть, сбежать из ядра метрополии. Ну, или подобно колонистам на чужой враждебной планете, спрятаться в обустроенной базе, роль которой играет столица.
Почти все особенности и уродства нашей Родины во многом обусловлены Малым ледниковым периодом. Мы люди снега, суровой северной природы. Я, конечно, далек от того, чтобы подобно мыслителям XIX века все сводить к единственной причине, но обходить стороной такой важный триггер, тоже не стоит.
Но этот период вроде как закончился в 1850-м году. По крайней мере, так гласит официальная доктрина. К середине XIX века фабрики Европы начали делать выбросы в атмосферу, и климат стал теплеть. Признаться, это не выдерживает никакой критики. Очень похоже на легенду о Вавилонской башне. Как известно оттуда, люди столь возгордились собой, что решили сделать себе имя. Здесь тоже самое. Какие-то жалкие выбросы дыма из труб всех фабрик мира не равнозначны одному мощному извержению вулкана. Что и подтверждают современные исследования кернов.
В середине XIX века просто стрелочка повернулась в другую сторону, от пессимума мир пошел к новому оптимуму. Но процесс ещё не закончен. Нынешние погодные аномалии точь-в-точь похожи на те, что были в течение X века, в процессе перехода к новому потеплению.
Но что это означает для России? С одной стороны, явное улучшение аграрных условий. Мы вполне можем стать сельскохозяйственным обществом, не хуже Польши. С другой стороны, это означает, что Россия в ныне существующем виде не нужна. Потепление — это новый вызов, и на него стоит давать новый ответ. Прежняя ледниковая империя не отвечает требованиям современности. И не то что бы должна умереть, она умрет в любом случае. И мы сейчас являемся свидетелями её агонии.
Наш Архипиздрит пытается заморозить реальность, остановить сам ход истории. Но это невозможно. Климат теплеет, ледяной имперский домик тает. Он был красивый. Но для нормальной жизни никогда не годился. Многие интеллектуалы пишут, что история России это колесо Сансары, вечный цикл. Но цикл этот стартовал в XV веке, во времена Ивана III. Доледниковая Русь была совсем другой. Более того, она не была Россией. Когда новое потепление окончательно вступит в свои права, все порождения пессимума неизбежно исчезнут, превратятся в лужу, как ведьма Запада. И исчезнут старые закономерности, эти вечные возвращения. Но это означает и то, что в будущем потеплении не будет никакой России. Будет нечто новое, со своими закономерностями. Как минимум, здесь уже никогда не будет империи. Как максимум, здесь будет сложный конгломерат различных государств.
Я не уверен, что это принесет нам всем счастье. Но хуже, чем сейчас, точно не будет. Глобальная зима из произведений Джорджа Мартина закончилась. Весна покажет, кто где срал.
