Продолжение
2007
— А когда старушка помрет, мне обломится трехкомнатная квартира в центре, — радостно подытожил Ярослав.
Петр и Кирилл, два его закадычных друга, и те поморщились. Ярослав пребывал в таком восторге от схемы, что, казалось, вот-вот начнет со всеми чокаться пивным бокалом за здоровье бабки. Ну, чтоб его не хватило надолго.
Месяц назад Ярослав, Ярик, тридцатилетний балбес, заключил договор ренты с какой-то старушенцией, оккупировавшей трехкомнатную квартиру в сталинской высотке. Восемьдесят квадратов. Потолки для Гулливера. Вид на площадь и кусочек Кремля. С тех самых пор Ярик пребывал в состоянии затянувшегося экстаза. Иногда он начинал бормотать что-то вроде: «Пятьсот штук за квадрат. Сорок лямов подниму. За-жи-вем».
Старушке как раз стукнуло семьдесят девять. Ходила с трудом. Родственников не осталось. Квартплату она не тянула, пенсии даже на еду едва хватало. Одна чиновница, не без изгладывающей до костей зависти, намекнула, что стоило бы квартиру продать, тогда и с продуктами, и с коммуналкой стало бы проще. Даже пыталась всунуть какой-то телефонный номерок. Бабка проявила в этом вопросе редкую принципиальность. Лишь когда артрит стал невыносим, она обратилась за помощью к постороннему человеку.
— А ты сам как ее оцениваешь? – поинтересовался Петр.
— Там все плохо. И это хорошо. Я плачу за квартиру, покупаю ей жратву и лекарства, еще много с чем помогаю. До восьмидесяти кончится. Верняк. Я вообще считаю, что люди не должны жить дольше, чем метража у них в квартирах. Это как-то неправильно.
Петр и Кирилл, потягивая пивко, заглядывали в светящиеся глаза друга, который вот-вот вырвется в большие и богатые люди. В них полыхала жизнь.
2008
— Ну, как там твоя бабка? – спросил Кирилл
— О, прекрасно, — Ярослав источал овации, разбрасывал букеты цветов и слал миру воздушные поцелуи – Уже почти не ходит. Лежит в кровати, да телек смотрит. Больше ее ни на что не хватает. Какие-то стремные сериалы. Жалуется, что ее ничего не интересует, а в новостях одни и те же тупые рожи. А это верный признак чего, друзья мои? Костлявая уже на подходе! Одно только тяжко. Приходится ее мыть. Ну, в ванной, душиком поливаю.
— И что, она голая перед тобой сиськами трясет? – поежился Петр.
— Вот не надо напоминать! Но ничего, ничего. Разберусь с квартирой и столько тела себе накуплю. Молодого! Душистого! Ах!
В подтверждение гипотезы о скором конце Ярик также привел то, что бабка начала постоянно жаловаться на боли то тут, то сям. Врачей боится. Ее пробивает на измену, будто доктор вкатит ей яд. Подобное нытье, конечно, в обычных условиях надоедает, но Ярик вслушивался в причитания бабки, как в грандиозные аккорды оды «К радости».
Freude trinken alle Wesen
An den Brüsten der Natur;
Alle Guten, alle Bösen
Folgen ihrer Rosenspur!
2009
— Что там со старушкой? –вопрос уже стал традиционным в ходе дружеских посиделок.
Петр тонким пинцетом собирал корабли в пивных бутылках. Кирилл который год пытался доделать компьютерную игру. Единственным хобби Ярика стала его старушка. Друзьям казалось, что Ярослав даже как-то слегка заскрипел, потрескался и полысел. Впрочем, это бросалось в глаза лишь на мгновение. Остальное время он был так же бодр и весел, как раньше.
— Загибается помаленьку, — Ярик проявил больше сдержанности в прогнозах. Очевидно, боялся спугнуть старуху. Другую, которая с косой. – Сериалы ей тоже надоели. Видимо, внимания не хватает, концентрации. Имена путает, дни путает, куски жизни забывает. Мимо туалета ходит.
— Даже так? – Кирилл поднял и изогнул дугой левую бровь.
— Всякое бывает. А, нет, один сериал она еще смотрит. Какой-то американский, про детектива по паранормальным делам. Там импозантный чувак в плаще, шляпе и всякие демоны, вампиры, хрен пойми какие монстры. Готовится к аду бабка: сколько она мне крови попортила.
— Думаешь, уже скоро?
— Да! – усилием воли, как поднимают предельный вес, Ярик кинул себя далеко-далеко в беззаботное ребячество. Метров на семьдесят-восемьдесят. – Так все и будет. Таков закон природы. Старые помирают. Молодые въезжают в высотки.
Ярик все еще считал себя молодым.
2010
— Жива там еще твоя старушка? – насмешливо поинтересовался Петр.
— Ребята, давайте договоримся. Как только она откинется, я всем проведу рассылку по электронке. А вечером запущу салют. Его по всей Москве видно будет. Ну и в области, кое-где. Вряд ли пропустите.
— Ну а в целом она как? Ты вроде говорил, что уже в маразме и вообще на последней стадии.
— Да вот, что-то странное у нее в башке происходит. Недавно ее совсем перемкнуло. Помните я про сериал рассказывал? Бабка плотно на него подсела. Как-то раз пропустила одну из серий, а я сдуру ляпнул, что в сети же все есть. Короче, пришлось ей ноутбук купить. Даже поскандалили немного, но она упертая, когда ей надо. Так она теперь онлайн эти серии пересматривает! Представляешь, лежит бабка и пальцем по тачпаду водит! Ну хоть, вроде, сраться в случайных местах перестала. Единственное счастье. Детектив Хардингер. Она теперь все серии мне пересказывает, как будто меня трижды волнует этот гребаный сериал!
— Прикольно, — сказал Петр, — Я-то свою не могу даже включать-выключать научить. У меня бабушка по матери просто из розетки шнур достает, будто это пылесос какой-то.
В этот раз Ярик заказал один виски поверх двух бокалов пива. Он не стал провожать друзей и остался сидеть, опустошенно пялясь на трансляцию футбольного матча. Ода «К радости» постепенно сбивалась на «Реквием». И это тоже неплохо. «Реквием» – он же для покойников, верно?
2012
— Как поживает твоя Кащеиха?
— Отлично поживает! – Ярик, уже не стесняясь, начинал кричать, ругаться и бегать по потолку, размахивая руками, при упоминании старухи. – Вы прикиньте, она… Она форум завела! Она админит форум для фанов Хардингера!
— Ух ты! – искренне восхитился Кирилл.
— Я вчера не выдержал. Я ее прямо спросил. Не чувствуешь ли ты желания к Богу отойти в конце уже концов? Пора ведь уже! Давно пора! И, знаете, что она ответила? Что она раньше помереть готова была в любой момент. Утром корочку хлеба пожевала – вечером в гроб.
— А теперь?
— А теперь ей жалко помирать! Да-да, именно так! Жалко. Помирать. Потому что хочет узнать, что там в следующей серии будет. Обидно, говорит, будет на середине прерваться. Она как будто поживее стала. Я не знаю, может, у меня уже восприятие замылено, но она и жалуется меньше, и кое-как перемещается по комнатам. Мне это все не нравится. Какая-то пугающая тенденция. Что-то пошло не так.
— А ты не думал…
— Думал! Только я трус. Трус и слабак, потому что боюсь: если я ей стрихнину сыпану, то меня же потом найдут и посадят, а квартира государству достанется, которое пальцем о палец в этой истории не ударило, а смеяться в итоге будет больше всех.
— Так оно всегда и бывает.
Ярослав уже пил только два виски. Потом еще догонялся, когда друзья уходили. Сперва Петр и Кирилл думали, что бабка, как вампирша, вытягивает из Ярика жизненную энергию, но теперь поменяли мнение: причиной ее возрождения был детектив Хардингер. Осталось только понять, куда Ярик девал свою энергию, если у него ее никто не забирал. Он, словно застрял во времени. Друзья обзаводились семьями, рожали детей, повышались, пробивались, открывали свое дело. А Ярик с седьмого года не сдвинулся ни на сантиметр. А теперь, будто бы, и вовсе начал тихонько сползать вниз.
Друзья пытались ему помочь. Хотели, чтоб он бросил старуху, но Ярик собирался бороться до последнего вдоха. И неважно, ее или своего.
2014
Никто из них не решался озвучить вопрос, напрашивающийся сам собой. В итоге Петр рискнул:
— Как там…
— Жива. – отрезал Ярик.
Он был заросший и злой. В нем прорастал забулдыга. Все его мысли до единой крутились вокруг темы, которую он яростно отрицал.
Старуха не желала помирать. Детектив Хардингер, герой, рассчитанный на впечатлительных восьмиклассниц, вытянул бабку с того света.
Журналисты тоже решили, что старуха, ведущая фанатский форум в интернете – это «прикольно», и взяли у нее интервью, разошедшееся по соцсетям. Люди стонали от умиления. Пресса так уверенно делала из нее пример успешной реабилитации пожилых людей, что общество поверило в это. Ей стали присылать десятки писем. Ее любили и старики, и подростки. От такой поддержки старуха окончательно раздумала помирать.
Ярик превратился в нечто среднее между личным секретарем и женой Льва Николаевича Толстого. Старуха, прекрасно набиравшая текст на клавиатуре, отчего-то прикидывалась больной и слепой, когда дело доходило до рукописных писем, и ему приходилось писать ее ответы под диктовку. Банальные премудрости, дико раздражавшие Ярослава.
Это и многое другое было вложено в омерзительное, наполненное ядом и ненавистью «жива». Друзья почувствовали это и решили переменить тему. Кирилл сморозил:
— А я игру закончил. Помнишь, делал все время?
— Поздра! Вляю! – резко отозвался Ярик.
Перед ним стояли несколько водочных стопок.
Над Москвой звучала пронзительная Lacrimosa.
2016
В этот раз Ярик неожиданно сам завел разговор о старухе.
— Хардингер сдох. А следом и она пойдет, — злорадно сообщил он.
Он показал друзьям сохраненную ссылку на телефоне: сериал завершился героической и самоотверженной гибелью детектива.
— Она сразу сдулась. За пару месяцев вернулась к тому состоянию, в котором я ее подобрал. О, как я этого жду. Я расквитаюсь с этой старухой. Я еще на крышке гроба чечетку станцую…
— Разве так можно? – не выдержал Кирилл.
— Можно! – в исступлении отвечал Ярик – Я потратил на нее десять лет! Мне скоро сорок, а чего я добился? Чего я дождался? Ведьма выпила мою молодость! Все уже по-другому. У меня, простите, геморрой из попы торчит, и встает далеко не каждый раз подряд! Никто не возместит мне потраченное время! Думаете, мне нужна квартира? Она отошла на второй план. Больше всего на свете я хочу пережить ее. И я это, вероятнее всего, сделаю. Но что потом? Потом я сам умру. Когда мне будет лет шестьдесят. Инфаркт или инсульт. Так уж ли я превзойду ее? А ведь есть в этом какая-то сладость. Быть древней старухой, жить в такой же доисторической высотке, смотреть в окно на площадь, по которой снуют людишки, и думать о том, скольких молодых, здоровых, перспективных людей удалось пережить сегодня.
Петр и Кирилл переглянулись. Пришло время сказать ему.
— Мы больше не друзья.
— Что?
— Да, мы больше не будем собираться по пятницам. Мы устали слушать твое нытье. От тебя разит злобой. Нам просто неприятно с тобой общаться. Поэтому мы уходим. Совсем.
Ярик пару раз кивнул. Он потянулся за упаковкой зубочисток, вытянул одну, сломал и положил перед собой. Вытянул вторую, сломал и положил рядом.
— Ну и к черту, — произнес Ярослав, — Ждать осталось недолго. Мне никто не нужен. Я почти победил. Слышите, я победитель!
Кирилл и Петр слышали, хотя уже шли к гардеробу, чтобы забрать куртки.
2017
Несколько дней назад бабку увезли на скорой. По ходу с концами.
Ярик валялся на провонявшей старостью кровати. Плевать. Старость можно отстирать, отпарить и отскрести. Квартира принадлежала ему. Осталось только уладить юридические формальности. Все печали и невзгоды, ворочаясь, покидали его голову. За эти годы сталинка изрядно прибавила в цене. Еще не поздно начать новую жизнь. Перечеркнуть сорок лет прозябания в тени.
Зазвонил телефон. Должно быть, финал. Бабка кончилась.
Ярик кинулся к трубке и ответил.
Через пару минут он уже торопливо одевался.
Он мчался в больницу.
Он хотел сам увидеть, как это произошло.
Почему?
Неужели?
Да, действительно.
Он не знал, кто это сделал. Он страстно хотел устроить скандал, дебош, набить морду медсестричке.
Стены сотрясались от могучего и фатального Dies Irae.
В бессилии он рухнул на одну из лавок в коридоре. Рядом, на тумбочке, лежал точно такой же глянцевый журнал. Тот же, что был в палате старухи.
«Хардингер жив?! Режиссер рассказал о запланированном продолжении сериала».
