Игнатий
– Пополнение! — доложил Старший Черт и церемониально отсалютовал трезубцем.
Двери лифта открылись, на выжженную адскую пустошь, испуганно озираясь, вышла очередная группа грешников.
Наметанный глаз Люцифера уже по внешнему виду определил степень их вины. Жирдяй-чревоугодник, фифа с надутыми губами явно смесь гордыни, зависти и блуда. Пара интеллигентов, явно впавших в уныние и атеизм, бледная юная самоубийца, матерый уголовник, наверняка отправил по ту сторону жизни не одного человека. А вот это кто, в самом конце? Странный тип.
Борода по пояс, седая, нечесаная. Глаза боязливо-умильные. А под бородой огромный деревянный крест. Неужто сектант? Но их давно вроде простили всех, сейчас всех на небо прямиком берут, лишь действительно верили…
Люцифер слегка кивнул Старшему Черту, тот снова стукнул трезубцем и начал подгонять пленников, каждого на свой уровень. Умильный бородач не сводил с него глаз и крестился. Впрочем, страха Князь Тьмы не чувствовал. Скорее, некое желание поговорить. И оно было взаимным. Люцифер поманил новичка к себе пальцем с длинным черным когтем.
Человечек подошел.
– Кто таков? — спросил Люцифер.
– Игнатий Свиридов я, 1948 года рождения от Рождества… хм…
– Много ли грехов на тебе, Игнатий?
– Рукоблудил как-то в детстве, когда девки купались на речке… А я, значит, в кустах…
– Ещё что?
– Ну, бывало бранился. Курил самокрутки…
– И всё?
– Потом, годков в 15 я пошел в храм служить. Многое притерпел от безбожников. Но ни разу с тех пор не согрешил. Даже на безбожников слова худого не сказал…
– За такое к нам не посылают, Игнатий. Что-то ты недоговариваешь…
– Ну, я это… прям перед смертию человека топором зарубил. А потом и сам это… вскрылся.
– И зачем же ты человека жизни лишил, Игнатий?
– Так, чтобы сюда попасть, к Вам!
Люцифер замер в удивлении. Он выдохнул из ноздрей желтый дым, обдав грешника клубами серы. Игнатий закашлялся.
– Так зачем, к нам? Ты же не сатанист какой, и не безбожник.
Игнатий утер слезы и потянулся к Люциферу, желая сказать что-то шепотом. Тот, пребывая в удивлении, нагнулся к смертному.
– В раю мне делать нечего… Это как пенсия, разврат через безделие… Я хочу и тут правому делу послужить, поработать во имя Блага…
– И как же ты поработать хочешь?
– Конфорки! Конфорки под котлами желаю подкручивать! Чтоб жарились они все, так чтоб до костей пробирало!
Люцифер распрямился, на его болезненно-бледном лице заиграла недобрая улыбка. Сзади Игнатия словно неоткуда появился Старший Черт.
– Этого куда, Ваша Греховность?
– Пусть остается здесь, в пустыне…
Люфифер снова глянул на человечка.
— У нас тут нет… нет конфорок, Игнатий.
